НИКОЛАЙ РЫЖКОВ: «В МИНУТЫ БЕДЫ ТАК НУЖНО УТЕШИТЕЛЬНОЕ СЛОВО, ТЕМ БОЛЕЕ ЕСЛИ ОНО НЕ ПРОСТО СКАЗАНО, А И ДЕЛОМ ПОДКРЕПЛЕНО»

Соотечественники 7 Декабрь, 2025 14:21

7 декабря 1988 года в 11:41 по местному времени мощное землетрясение разрушило большую часть северной Армении. Спитак, Ленинакан (сегодня Гюмри), Кировакан (Ванадзор) и десятки окрестных населённых пунктов оказались в руинах. Погибли десятки тысяч людей, сотни тысяч лишились жилья. Масштаб трагедии потряс Советский Союз и весь мир.

Одним из государственных деятелей, сыгравших ключевую роль в ликвидации последствий катастрофы, стал председатель Совета министров СССР Николай Иванович Рыжков (28 сентября 1929 — 28 февраля 2024). Для многих жителей Армении его имя навсегда связано с самыми тяжёлыми днями их жизни.

Николая Рыжкова в Армении искренне чтут и высоко ценят. Его называют Великим Гуманистом и Главным Спасателем Армении — именно так, с большой буквы. Нередко можно услышать в его адрес армянское слово «Аменапркич», что в переводе означает «Всеспаситель». Так его назвал благодарный армянский народ.

Заслуги Николая Рыжкова перед Арменией действительно трудно переоценить — особенно в период его работы на посту Председателя Комиссии Политбюро ЦК КПСС по ликвидации последствий Спитакского землетрясения 1988 года.

До трагичного для армян декабря 1988 года Николай Иванович Рыжков никогда не бывал в Армении, но, между тем, узнав о катастрофе, Рыжков принял решение вылететь в Армению немедленно. Он прибыл в зону бедствия уже в первые часы после толчков, лично координируя работу спасательных подразделений. Попав в разрушенный Спитак, он стал свидетелем масштабов трагедии не со слов, а собственными глазами — что во многом определило характер его последующих действий.

По воспоминаниям очевидцев, Рыжков не ограничивался ролью кабинетного руководителя. Он ходил по разрушенным кварталам, общался с людьми, спасателями, врачами, выслушивал просьбы и принимал решения на месте.

В своей книге воспоминаний «Десять лет великих потрясений» он написал: «Беда никогда не приходит одна... Не успели мы оправиться от Чернобыля, как новая беда прогремела, обрушилась страшным землетрясением в тогда еще не ставшей независимой Армении... Беда Армении стала бедой не только всей страны, но и всего мира. Я дал указание Министерству иностранных дел: никаких ограничений на прибытие в Армению любых специалистов, любых грузов...». И уже в ночь с 7 на 8 декабря, благодаря этому указанию, на «землю Наири» беспрепятственно приземлялись самолеты из Англии, Италии, Иордании, США.

Своё утро 7 декабря Рыжков начал с заседания «Карабахской комиссии». Тогда всех занимал один вопрос — как остановить вооружённые столкновения, прекратить поток беженцев из республик и попытаться усадить обе стороны за стол переговоров.

Около полудня ему сообщили о землетрясении в Армении. Рыжков не захотел опираться на предположения или разрозненные сведения — он принял решение немедленно вылететь на место трагедии лично.

Время беды не терпит промедления — каждая минута на счету. Когда Рыжков прилетел в Армению, его спросили, как организовать поездку в Ленинакан — на «Волге» или «Чайке». На это Николай Иванович возмущённо ответил: «Вы ещё кортеж с мотоциклами организуйте». Все дни своего долгого пребывания в раненой Армении он проездил на простом «Икарусе».

Дорога из Ленинаканского аэропорта в город была забита еле ползущими машинами. С трудом добрались до площади перед большим универсамом, на месте которого теперь лежала гора бетона и искорёженного металла. Рыжков вышел из автобуса и пошёл пешком к площади. Его обступали люди — рыдающие, кричащие, скорбящие, ищущие поддержки и надежды. Кто-то узнавал его, кто-то — нет, но всем нужны были слова, слова утешения, которые не залечат рану, но дадут надежду.

И тогда Николай Иванович взобрался на обломок бетонной плиты с уродливо торчащими прутьями арматуры и громко, предельно внятно начал рассказывать людям обо всём, что уже делается и что предполагается сделать по ликвидации последствий. «В минуты беды так нужно утешительное слово, тем более если оно не просто сказано, а и делом подкреплено, — пишет он в своей книге. — Идти по городу было до жути страшно и больно. Из-под развалин были слышны крики похороненных заживо жителей Ленинакана... Как невыносимо тяжко чувствовать себя беспомощным и слабым. Как ненавидишь себя за бессилие сегодня, сейчас, даже если знаешь, что завтра, послезавтра, послепослезавтра придёт сила! Как барабанно пуста власть, если она не может отвести беду мгновенно! Честное слово, в те минуты я бесконечно сожалел, что я — всего лишь обыкновенный премьер-министр многострадальной страны, а не всесильный волшебник с Аладдиновой лампой под мышкой...».

Когда 10 декабря М. С. Горбачёв вместе с супругой размышляли, как им лететь в Ленинакан и выдержит ли взлётно-посадочная полоса тяжёлый самолёт с ЗИЛ-ами для Михаила Сергеевича и его сопровождения, Николай Иванович тем временем пытался остановить хаос трагедии, оказать реальную помощь, дать армянам понять, что они не одни в своей беде.

Уникальна, в аспекте освещения деятельности Николая Ивановича Рыжкова и его вклада в Армению, книга «Великий друг армянского народа — Н. И. Рыжков» кандидата исторических наук Карена Гамлетовича Хачатряна. Историк пишет: «Вся страна, республика, весь народ с верой и надеждой следили за работой “Комиссии Рыжкова”. Все понимали: если бы не Рыжков, его репутация, убедительность, убеждённость, спокойность, выдержка, заботливое и внимательное отношение к пострадавшему населению и одновременно — требовательность, жёсткость, когда надо, — хаос первых часов и суток продолжался бы».

Скорбящие женщины Армении на развалинах городов и сёл взывали к Рыжкову: «Спаси нас, спаси, наш спаситель...». А Николай Иванович, не скрывая слёз горести и обнимая надломленных трагедией людей, старался говорить как можно увереннее: «Спасём, обязательно спасём из этого ужасного ада...». И люди ему бесконечно верили и с благодарностью возносили молитвы.

Армяне тогда называли Рыжкова священным именем Аменапркич и «русским сыном армянского народа». И действительно, деятельность комиссии Политбюро и её председателя в Армении была не просто выполнением должностных обязанностей, а выражением искреннего, глубоко гуманного отношения к людям, оказавшимся в ужасной беде.

На всю жизнь Рыжков запомнил встречу с Католикосом всех армян Вазгеном Первым, который тогда сказал: «После молитвы и траура обратим наши лица к убитому горем народу и к нашим разрушенным городам, со скорбью в сердце, но без отчаянья, не чувствуя себя побеждёнными. Со светлой верой, несокрушимым духом, могучими руками стойко примем нашу судьбу, мужественно перенесем любые испытания». Николай Иванович получил благословление. Он понимал, насколько важны участие и слова Его Святейшества, направленные на укрепление стойкости духа верующих в этот час испытаний.

К своему 60-летию Николай Иванович получил послание от Вазгена Первого: «Мы и весь армянский народ не забыли и не забудем Вашу отзывчивость и доброе отношение после бедственного землетрясения, когда в течение многих дней, днем и ночью, сочувствуя нашему горю, Вы проявили большую заботу к израненному населению».

11 ноября 2010 года в Эчмиадзине по инициативе сопредседателя армяно-российской Межпарламентской комиссии по сотрудничеству, председателя Комиссии СФ по естественным монополиям Николая Рыжкова установлен памятник 130-му Католикосу всех армян Вазгену Первому.

Рыжков не покинул Армению — он оставался в стране до тех пор, пока под завалами не осталось живых, когда уже «спасти больше вряд ли кого было возможно». В своей книге Карен Гамлетович Хачатрян приводит выдержки из статей республиканских газет относительно отъезда Рыжкова: «20-го декабря Николай Иванович возвратился в Москву, но всей душой ещё долго будет с Арменией. Армянский народ в своём горе в лице Николая Рыжкова увидел большого друга; он поставит его в первом ряду среди имен А. Грибоедова, Р. Роллана, Ф. Нансена, В. Брюсова и других — ставших для него святыми...».

Много тогда писем со словами благодарности поступило в прессу. Писали все — и старики, и дети. «Дедушка чудотворец, дедушка благодетель» — так называли армянские дети Николая Рыжкова, а взрослые отмечали: «Сколько милосердия и сострадания в Вашем большом сердце», «Ваш добрый взгляд, ровно для всех — врач лечащий».

Виктор Матинян из Иджевана опубликовал в местной газете стихотворение, посвящённое Николаю Рыжкову:

Тяжёлому, как вселенная, горю нашему,

Плечо ты подставил,

О! на помощь пришедший!

Сердцу израненной земли армянской —

Бальзам живительный, мягкий и нежный ты

приложил...

Бездонной скорби нашей — равноценную,

Доброту сердца твоего

чистого увидели,

Доброту увидели и силу могучую,

Что вечно-веками ее

не забудем!

(Перевод с армянского К.Хачатряна)

Армянский государственный и партийный деятель, дипломат, в 1986–88 годах — заместитель председателя совета министров Армянской ССР Сурен Арутюнян вспоминает: «В первые дни после землетрясения под руководством Н.И. Рыжкова была проведена поистине титаническая работа. В зону бедствия устремились значительные людские ресурсы, транспортные средства, машины и механизмы, горючее и продукты питания. Сотни заводов в разных регионах Советского Союза начали отгрузку своей продукции в адрес Армении... Государственный деятель лучше всего познаётся в экстремальных ситуациях. И в той чрезвычайно сложной обстановке Н.И. Рыжков как крупный руководитель и организатор, человек большого личного мужества снискал к себе всеобщую любовь армянского народа».

Общественный и политический деятель Левон Чахмахчян отметил: «Могу с полным основанием сказать: подавляющее большинство армян искренне полюбило Рыжкова. Мне посчастливилось хорошо узнать Николая Ивановича, поскольку я фактически исполнял функции ответственного секретаря Комиссии, которую он возглавлял. Одних людей беда пригибает к земле, другие же выпрямляются в полный рост, чтобы преодолеть ее. Н.И. Рыжков — именно из тех, кто, как говорится, беде не кланяется».

Рыжков навсегда остался с Арменией. Тогда, уезжая из страны Наири, он сказал: «В Москве по мере своих возможностей буду помогать Армении». Дома его встретил пятилетний внук Колечка, который сообщил дедушке новость, от которой у того сердце сжалось от радости и гордости — что на смену ему растёт достойное поколение. Маленький Николай сказал: «Дедушка, я тебя по телевизору смотрел, слушал и всё‑всё видел. А потом всю копилку разбил и послал денежки в Армению».

«Я знал, что он целый год складывал в кошку‑копилку монетки, собирал на велосипед, — вспоминает Николай Иванович. — После очередной программы «Время» Коля подошёл к своей маме и попросил разрешения разбить копилку. Денег оказалось двадцать семь рублей с копейками... До сих пор в ящике стола у Коли лежит квитанция о почтовом переводе как напоминание о трагедии, всколыхнувшей страну и весь мир».

Несмотря на то, что до декабря 1988 года он никогда не бывал в этой стране, в бытность на высоких должностях в Москве заботы Армении не обходили его стороной. В частности, это его заслуга — благоприятные для Армении решения Москвы по вопросам развития агропромышленного комплекса, градостроительства республики, а также в решении экологических проблем — защиты окружающей среды от вредных выбросов горно-металлургических и химических комбинатов. Он внес значительный вклад в дело укрепления и развития российско-армянских отношений и в постсоветский период.

Армянский народ всегда помнит добрые деяния и никогда не отворачивается от тех, кто когда-то протянул ему руку помощи. Благодарная память у армян переходит из поколения в поколение, а имена героев‑спасителей остаются навсегда в истории этого народа.

Сегодня в Спитаке стоит бюст‑памятник Николаю Ивановичу Рыжкову на одноимённой площади. На торжественное открытие памятника Николай Иванович приехал вместе с супругой и внуком Коленькой, и этот момент стал символом живой связи между человеком и народом, которому он помог. В Ленинакане, ныне Гюмри, установлена мемориальная доска на одном из зданий улицы, носящей имя Николая Рыжкова, чтобы память о его подвигах всегда была рядом с жителями города.

Николай Иванович Рыжков стал для Армении настоящим национальным героем и был удостоен армянского Ордена Отечества. Но ещё важнее здесь не награды, а живая память людей — та искренняя благодарность и тепло, которые не иссякнут никогда. Для армянского народа Николай Иванович Рыжков навсегда остаётся Аменапркич — Всеспасителем, другом и человеком, который был рядом в самые трудные часы.

Елена ШУВАЕВА

Иллюстрация 1 - Бюст-памятник Н. И. Рыжкову на одноименной площади г. Спитак

Иллюстрация 2 - Николай Рыжков и первый секретарь ЦК Компартии Армении Сурен Арутюнян беседуют с пострадавшими. Ленинакан, 8 декабря, 1988 г.

Иллюстрация 3 -Николай Рыжков и первый секретарь ЦК Компартии Армении Сурен Арутюнян в зоне землетрясения. Спитак, 1988 г.