Руководство Абхазии после распада СССР выработало правильный курс на сближение с Россией

На вопросы корреспондента  медиахолдинга «Иравунк» отвечает абхазский политический и государственный деятель Сергей Миронович Шамба.

Штрихи к портрету: Сергей Миронович Шамба долгое время возглавлял внешнеполитическое ведомство Абхазии  и был участником переговоров и встреч с представителями Грузии, которые проходили на разных уровнях. Политик в разные годы занимал должности премьер-министра, секретаря Совета безопасности и  министра иностранных дел Абхазии.

- Сергей Миронович, Вы олицетворяете абхазо-армянскую дружбу как в Абхазии и Армении, так и в России.

- В 1990 году  была создана  армянская  культурно-благотворительная организация  «Крунк», которая активно сотрудничала с Народным форумом Абхазии «Айдгылара». Это было общество, которое отстаивало интересы армян в тесном союзе с абхазами, русскими и представителями других этносов, проживающих в Абхазии. В 1991 году «Крунк» стал одним  из основателей блока общественно-политических организаций «Союз».  Я был лидером Народного форума Абхазии «Айдгылара».  Этот союз нам очень помог во время войны. Помню, как «Крунк» занимался обеспечением водой, едой пассажиров поезда, который шёл на  Ереван и на несколько дней застрял в Сухуме, после того, как грузины перекрыли дорогу.

- Возможно ли было признание Арцаха?

- Знаете, мы часто обсуждали эту тему с нашими карабахскими друзьями. Скажу вам, что руководители НКР  держались как-то обособленно от нас и южных осетин. Они считали, что у НКР было больше шансов быть признанными, чем у  Абхазии и Южной Осетии. И в этом смысле не всегда солидарно работали с нами.

-Азербайджан, с помощью Турции,  «решил» карабахскую проблему,  посредством силы и этнической чистки, и, кажется, поставил другие непризнанные или полупризнанные  республики бывшего СССР в непростую ситуацию. Какие уроки должна извлечь Абхазия из недавних событий в Нагорном Карабахе?

- Я всегда считал, что война – это последний аргумент. Конфликт в Нагорном Карабахе в течение долгого времени во всем регионе Южного Кавказа создавал напряженность. Я думаю, что главная ошибка заключалась в том, что было мало дипломатии в вопросе урегулирования существующих проблем между Карабахом, Арменией, Азербайджаном и Турцией. Надо было разговаривать – это то, о чем я всегда говорю. Страна не должна игнорировать дипломатию, тем более, когда есть угроза, когда есть конфликт. У нас аналогичная проблема с Грузией: между нами неурегулированный конфликт, который тоже потенциально дестабилизирует ситуацию во всем регионе. Любому здравомыслящему человеку ясно, что, когда есть конфликт, надо разговаривать.                                                                                        

У нас с Грузией общие границы, у нас многовековая история взаимоотношений, были разные периоды – войны и дружбы – между нашими странами. Последняя война, которая была почти тридцать лет тому назад, оставила, конечно, глубокие шрамы; оставила много проблем, о которых нужно говорить. Прошло достаточно много времени, чтобы начать разговор на эту тему. Для нас то, что произошло между Азербайджаном, Карабахом, Арменией и Турцией, – это наглядный пример того, чего надо избегать. Я не из тех, кто говорит, что Грузия тоже может совершить интервенцию и результат у нас будет такой же, как в Нагорном Карабахе. Я далек от этого, потому что у нас несколько другие отношения с Российской Федерацией, которая является гарантом нашей безопасности. У нас есть соответствующие договоры, и у нас есть достаточно сил, чтобы противостоять любой агрессии. Но мы не должны быть заинтересованы в постоянном конфликте. Мы – соседние государства, и никто никуда не испарится из этого региона, поэтому нужно говорить о том, какие отношения нам устанавливать.

- Вас не смущает легкость, с которой международное сообщество, и прежде всего, Запад, а также и Россия приняли победу Азербайджана в Нагорном Карабахе? В Армении многие считают, что Россия в 2020-м году могла остановить агрессию Азербайджана против НКР.

 - Россия не могла остановить этот процесс. Если могла бы, остановила бы. Ну вот скажите, смогли Россия и Иран не допустить подписания 8 августа президентом Азербайджана Алиевым, президентом США Трампом и премьер-министром  Армении  Пашиняном  Совместной  декларации и создание транспортного коридора «Маршрут Трампа ради международного мира и процветания» (TRIPP), который должен соединить западные районы Азербайджана с его эксклавом Нахичеван, через территорию Армении вдоль армяно-иранской границы. Ведь и в Москве, и в Тегеране, несмотря на дипломатичные приветственные заявления, прекрасно представляют, что это значит. В новых посткарабахских реалиях Москве будет намного сложнее отстаивать свои интересы на Южном Кавказе.

- Мы же представляем, какие репутационные и геополитические последствия имеют эти процессы. В России некоторые политологи считают, что 102-я российская военная база в Гюмри не нужна, потому что есть российские базы в Абхазии и Южной Осетии.

- Болтовня всё это. А ведь когда-то на самом высоком уровне Армению называли форпостом России в Закавказье, в хорошем смысле этого слова. Кто решил, что база не нужна?

- По - вашему, как изменилась позиция Турции на Южном Кавказе после карабахской войны?

- Ситуация, конечно, изменилась. И мы видим, что страна НАТО – Турция – уже находится на Южном Кавказе, и Россия сегодня там присутствует. Мы слышим об инициативах, которые недавно выдвинул президент Турции  Эрдоган, о создании такого формата, где будут участвовать страны Южного Кавказа. Он перечислил Турцию, Азербайджан, Россию, Грузию, Армению. Но почему бы и нам не попытаться в нем участвовать, если такой формат будет, мы ведь тоже присутствуем в этом регионе, у нас тоже неурегулированный конфликт с Грузией? У абхазской стороны, у абхазского государства должна быть своя открытая дипломатия. Многие эксперты сейчас прогнозируют, как может развиваться в дальнейшем ситуация. Мне бы не хотелось на эту тему говорить. Все может очень резко и серьезно измениться в нашем регионе. Как это будет? Я не хочу делать прогнозы. Много разных вариантов – и позитивных, и негативных тоже.

- В прошлом году абхазо-российские отношения пережили один из самых напряженных периодов с момента признания Абхазии и Южной Осетии Москвой. Отношения начали обостряться после того, как парламент Абхазии не смог принять закон об апартаментах из-за давления абхазского общества.

- Очевидно, что за последнее время накопилось много недовольства у наших союзников, взаимоотношения значительно изменились. Это не то, что было вначале. Я помню, когда я был министром иностранных дел, когда было признание Абхазии и какое в российском обществе было отношение. Сейчас мы все вместе должны  исправлять ситуацию. И назначение нового куратора вселяет надежды.

- Сергей  Миронович, прошу прощения, если вопрос будет звучать некорректно: абхазы боятся у себя  на родине опять стать национальным меньшинством?

- Напряженность в отношениях между грузинским правительством и абхазской автономией проявлялась периодически еще в советский период. Миграционная политика, начавшаяся еще под эгидой Лаврентия Берии, снизила удельный вес абхазов от общей численности населения республики (к началу 1990‑х годов он составлял всего 17 %). Формировалась миграция грузин на территорию Абхазии (1937‑1954 годы) путем подселения в абхазские села, а также заселения грузинами греческих сел, освободившихся после депортации греков из Абхазии в 1949 году. Абхазский язык (вплоть до 1950 года) был исключен из программы средней школы и заменен обязательным изучением грузинского языка, абхазская письменность была переведена на грузинскую графическую основу (в 1954 году переведена на русскую основу). Абхазы, наверное, были единственными народом Советского Союза,  которые постоянно возмущались сложившейся ситуацией, митинговали, выдвигали политические требования.

В 1931году в селе Дурипш был проведён первый в современной истории общенациональный сход абхазского народа, на котором было выражено недовольство понижением статуса Абхазии до уровня автономии, непосредственно входящей в состав Грузинской ССР. Такие народные сходы проходили регулярно, практически через каждые 10 лет. Абхазию заселяли болгарами, эстонцами, украинцами, русскими,  из разных регионов России. Со своей стороны грузины старались этого не допустить и заселять Абхазию грузинами.  После кавказских войн и подавления восстаний во второй половине XIX века национальная карта Абхазии принципиально меняется. Абхазы, в основном последователи ислама, присоединяются к большому северокавказскому «мухаджирству» (то есть переселению). Беженцев принимала в первую очередь Османская империя. На их место пришли колонисты со всей России. К 1897 году абхазов в Абхазии остается 55% из 90% двадцатью годами ранее. Этот процесс длится несколько десятилетий. Абхазы - мухаджиры компактно расселяются и частично сохраняют идентичность, по некоторым данным, в современной Турции их насчитывается от 300 до 500 тыс. человек, хотя точных оценок нет.                             

 В состав СССР Абхазия вошла как суверенная республика, но в 1931 году утратила этот статус. Началась так называемая грузинизация (картвелизация) Абхазской АССР: грузин подселяли на местные земли. Абхазский язык вытеснялся из образования и делопроизводства.                                                                                     

 Согласно переписи населения 1989 года, население Абхазии составляло 525 061 человек, основными этническими группами были грузины (45,7%), армяне и русские, доля же абхазов составляла всего 17,8%.
 Российские военнослужащие пришли как миротворцы, возник хрупкий мир и непризнанная независимость — до самой «олимпийской» войны 2008 года, после которой суверенитет Абхазии официально приветствовали в Москве.

Скажу, что демография для нас больная тема. Абхазы боятся стать меньшинством в своей стране. Отсюда и напряженное отношение к раздаче паспортов и к продаже земли.
Одним из решений данной проблемы стала программа возвращения репатриантов на историческую родину. Они могут получить паспорт Абхазии, землю и подъемные. Однако интерес к ней невелик.

- Сергей Миронович, насколько преувеличены разговоры о турецком влиянии на Абхазию?

- Начнём с того, что Турция - страна НАТО, а НАТО не только защищает Грузию, организация буквально сидит там. Турецкие делегации, в разные периоды побывавшие в Абхазии больше озвучивали предложения, которые были подготовлены Грузией. Турецкие дипломаты говорили о том, что они хотели бы оказать содействие абхазской и грузинской сторонам в нахождении общей площадки для решения существующих проблем. Турция не признает Абхазию. А более конкретные отношения, конкретный круг вопросов, более доверительные отношения складываются именно с теми странами, которые признают Абхазию.  Заинтересованность Турции в самой Абхазии понятна, тем более, что в этой стране проживает до полумиллиона людей абхазской национальности, но Турция идёт в фарватере грузинских интересов. В XIX веке Абхазия уже совершила ошибку во время русско-турецкой войны, выбрав не то направление. Причина произошедшего с катастрофическими последствиями для народа – отсутствие единства. Одна часть поддержала Турцию, другая – Россию, кто-то вообще выступил против всех. Нам повезло, что руководство Абхазии после распада СССР смогло выработать правильный курс на сближение с Россией. Только с этим фактором мы связываем все надежды на развитие своего государства.

- Сергей Миронович, вы докторскую диссертацию защитили в Ереване?

- Да, в 1998 году  я защитил докторскую диссертацию в Ереванском институте археологии по теме «Политическое, социально-экономическое и культурное положение древней и средневековой Абхазии по данным археологии и нумизматики (VI в. до н. э. — XIII в. н. э.)». Грузинские учёные старались не допустить этого, писали письма, давили, но армянские коллеги, к счастью,  не пошли у них на поводу.

 Саргис САРГСЯН

Подпишитесь на нас также в Telegram։

Загрузите приложение Iravunk и всегда будьте в курсе событий: