Отношения между странами, ранее воспринимаемые как дружеские, но на фоне сфабрикованных Баку уголовных дел начали восприниматься значительной частью населения как обострившиеся и даже враждебные.

Второй вопрос касался оценки освещения конфликта в российских средствах массовой информации. Большинство респондентов (61,4%) отметили, что, по их мнению, российские СМИ подают информацию «сдержанно и объективно». Тем не менее, совокупно более 24% опрошенных усмотрели в освещении конфликта предвзятость: 8,88% сочли, что СМИ настроены против Азербайджана, а 15,4% — против России. Это свидетельствует о внутреннем расслоении мнений и отсутствии единой медийной линии, воспринимаемой обществом как бесспорно нейтральная. Важно отметить, что почти каждый седьмой затруднился с оценкой подачи материала, что также говорит о снижении доверия к источникам или сложности в интерпретации происходящего.

Продолжая тему информационной картины, участникам опроса был предложен вопрос об оценке реакции азербайджанских СМИ. Почти 70% респондентов выразили мнение, что реакция была «агрессивной по отношению к России», и ещё 19,2% — что она была «чрезмерно острой и предвзятой». Лишь 2,4% сочли позицию азербайджанских СМИ сдержанной. Такая оценка может быть отражением как реального восприятия контента зарубежных СМИ, так и общего ухудшения эмоционального фона и доверия к азербайджанской стороне со стороны российского общества.

Пятый вопрос затрагивал осведомлённость опрошенных о гибели Российских миротворцев. Почти 86% респондентов заявили, что слышали об этом: 40% знают подробности, а 45,53% — в общих чертах. Этот уровень информированности говорит о высокой медийной значимости события и его активном обсуждении в публичном пространстве.

Следующим вопросом стало отношение граждан к реакции России на гибель миротворцев. На фоне высокой информированности по теме более 90% опрошенных считают, что действия российских властей должны были быть жёстче: 70% респондентов уверенно ответили «да», ещё 20,88% выбрали вариант «скорее да». Менее 6% опрошенных сочли, что ответ был излишним или вовсе не нужен. Подобный консенсус в пользу более решительной позиции может говорить не только о сочувствии к погибшим, но и о социальном запросе на усиление международного авторитета и демонстрацию силы в случае угрозы для российских граждан и военнослужащих за пределами страны.

Особое внимание в исследовании уделялось восприятию азербайджанской диаспоры в России. Вопрос вызвал однозначную и тревожную реакцию: 73,7% респондентов выразили негативное отношение к представителям азербайджанской общины. Лишь 2,48% заявили о положительном восприятии, и 21,64% высказались нейтрально. Эти данные указывают на резкое снижение уровня межэтнического доверия в обществе и нарастание социального напряжения, вызванного как внешнеполитическими факторами, так и локальными конфликтами на бытовом уровне. Настроения респондентов могут быть подкреплены не только информационным фоном, но и ежедневным социальным опытом, включая преступления с участием выходцев из различных диаспор, активно обсуждаемые в СМИ и социальных сетях.

Одним из наиболее ярко выраженных результатов всего исследования стал ответ на вопрос о необходимости ужесточения контроля за деятельностью диаспор в российских городах. Абсолютное большинство — 93,11% респондентов — заявили, что такие меры необходимы. Лишь 1,65% посчитали, что это нарушает права граждан, и менее 5% предложили ограничить такие действия отдельными случаями. Этот результат нельзя интерпретировать исключительно как проявление ксенофобии — скорее, это отражение запроса на порядок, безопасность и государственное регулирование в условиях межэтнической напряжённости.

Обобщающий вывод

Большинство респондентов оценивают двусторонние отношения негативно, высоко информированы об инцидентах в Карабахе и требуют от властей более жёсткой реакции. Одновременно наблюдается высокий уровень критики в адрес правоохранительной системы и настоятельное требование ужесточить контроль над деятельностью этнических общин. Эти настроения формируют фон общественных ожиданий, на который уже сейчас необходимо реагировать на уровне как внешней, так и внутренней политики, чтобы избежать дальнейшей эскалации недоверия и социальной напряжённости.

Артем Гингер