«Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся». Фразы, которые Фрунзик Мкртчян придумал сам

Культура 4 Июль, 2025 12:09

Исполняется 95 лет со дня рождения Фрунзика Мкртчяна

«ЭЙ, КОТОВСКИЙ!»

Фрунзик - это уменьшительное от Фрунзе. И это настоящее имя одного из самых удивительных советских артистов. Армяне в принципе нередко давали детям пышные имена (Гамлетов, Офелий, Эсмеральд и прочих Наполеонов в республике было великое множество). Ну, а новорожденного Мкртчяна папа с мамой нарекли в честь знаменитого полководца времен Гражданской войны. Над ним потом порой иронизировали, обращались к нему: «Эй, Котовский!».

Альтернативное и более адекватное имя Мгер актеру гораздо позже придумали поклонники из числа армянской диаспоры во время гастролей в Ливане. С одной стороны, это почти прозвище (оно значит «солнечный»), с другой - Мгером звали персонажа армянской мифологии, и имя до сих пор в ходу.

Детство его прошло в бедности: как пишет биограф Мкртчяна Кора Церетели, ему и брату покупалась одна пара ботинок раз в четыре года (брат донашивал обувь за Фрунзе). Ни о каких игрушках речь просто не шла. Фрунзе мечтал о велосипеде, ходил в магазин, где они продавались, любовался... И вот наступил торжественный день: родители решили подарить велосипед сыну. В магазин отправились торжественной процессией, мать надела свое единственное праздничное платье. Но из репродуктора раздались слова «Говорит Москва…» На магазине был замок и записка от руки: «Закрыто из-за войны». А Мкртчян сквозь закрытую дверь смотрел на объект своей страсти. Магазин открылся только через четыре с половиной года.

Вспоминают, что Мкртчян в детстве был худеньким мальчиком, которого обижали сверстники (а он не мог дать им отпор, потому что характер у него был отнюдь не бойцовский). Брат Альберт, который был на семь лет моложе, таким характером обладал, - и защищал Фрунзе. Зато этот мальчик сочинял стихи (о чем никому не рассказывал), много и хорошо рисовал (ему удавались, в частности, шаржи), а главное - обожал смотреть кино и устраивать представления. Вешал занавес из простыней и разыгрывал перед соседскими детьми моноспектакли. Счастливый случай: рядом с домом открыли клуб, в котором был самодеятельный театр. И Фрунзе начал там выступать (отец был против, зато мать, женщина артистичная и безумно любящая сына, - только за).

В 17 лет его позвали в профессиональный театр - Ленинаканский государственный. Он вспоминал: «В первом спектакле я был одним из рабов, которые на своих плечах выносили шатер с Шамирам (Семирамидой). Это была, скажу я вам, непосильная ноша. Исполнительница главной роли Толмасян была довольно упитанной, а я страдал от постоянного недоедания...».

Фото: кадр из фильма "Айболит 66"

Да, надо, конечно, сказать, что родился и провел детство Фрунзе в Ленинакане (Гюмри), втором по величине городе Армении, страшно пострадавшем во время землетрясения 1988 года. Как раз в этот момент Мкртчян находился на родине - его пригласили на премьеру в тот театр, где он начинал. Брат вспоминал, что, как только узнал о трагедии, метнулся в Ленинакан (где земля дрожала под ногами от афтершоков), трое суток разыскивал Фрунзе, потерял надежду увидеть его живым, вернулся в Ереван - и увидел у себя дома. «Оказалось, мы с ним разминулись. Я Фрунзика не узнал. Он почернел от горя. Ссутулился… Щеки ввалились. Глаза погасли, потускнели. Тогда он рассказал нам: на сцене театра в 11 часов утра как раз шел последний прогон вечерней премьеры. Каким-то чудом здание театра выдержало первые мощные 9-балльные толчки, и люди успели выбежать на улицу. Никто из тех, кто был в это время в театре, серьезно не пострадал. Пропали без вести и погибли под развалинами актеры и работники театра, которые в то утро оставались дома или вышли за покупками на крытый рынок. Это десятки людей, с которыми Фрунзика связывала личная дружба и совместная работа в Ленинаканском театре...»

«НЕ У МЕНЯ НОС БОЛЬШОЙ, А У ДРУГИХ МАЛЕНЬКИЕ!»

Так уж сложилось, что некоторые считают Мкртчяна актером одной роли - в «Мимино». Ну, вспоминают еще пять-шесть фильмов и на этом основании делают вывод о печальной судьбе невостребованного артиста, слишком мало игравшего в кино. Но на самом деле на счету Мкртчяна полсотни картин; просто большая их часть была снята на студии «Арменфильм». А в кинематографе РСФСР находилось не так уж много ролей для актера с ярко выраженной армянской внешностью и акцентом. Вообще, называть его нереализованным странно: он ведь еще и играл в театре, и, в частности, в 1976 году исполнил на сцене роль своей мечты - Сирано де Бержерака. (Естественно, с героем его роднил огромный нос, по поводу которого актер не комплексовал: сам рассказывал про него анекдоты, и утверждал, что не у него нос большой, а у остальных маленькие. Он и в качестве автографа часто рисовал одной чертой свой профиль с носом). Георгий Данелия, видевший «Сирано», был потрясен и говорил: «Представьте себе только, что спектакль этот был бы сыгран на английском или на французском языке в каком-нибудь известном европейском театре. О Фрунзике тогда заговорила бы вся мировая общественность. Он бы, несомненно, попал в число самых выдающихся актеров современности...»

Фрунзик Мкртчян и Вахтанг Кикабидзе. Фото: кадр из фильма "Мимино"

Кстати, Рубика Хачикяна в «Мимино» Мкртчян сыграл почти случайно. Данелия вспоминал, как они с Викторией Токаревой и Резо Габриадзе писали сценарий, и возник вопрос: герой один живет в номере гостиницы «Россия» или с кем-то? Решили, что с кем-то, и начали думать: с Леоновым или Мкртчяном? «Поселили с Мимино Леонова (эндокринолога из Свердловска). Получается интересно. Поселили Фрунзика (шофера из Ленинакана) — тоже интересно. Решили: Леонов — орел, Фрунзик — решка. Подкинули монету. Выпала решка... А ведь упади тогда монета по-другому — и его в этом фильме могло и не быть. И фильм был бы совсем другой». (Ленинакан потом в фильме заменили на Дилижан по просьбе композитора Гии Канчели - он каждое лето ездил в Дилижан в Дом творчества работать).

Сцену у Большого театра снимали в 36-градусный мороз, но Мкртчян и Вахтанг Кикабидзе настояли, что герои должны быть одеты легко: «Они же с Кавказа, откуда у них теплые вещи?» В перерывах Данелия водил их к своей маме - обедать и отогреваться, и Мкртчян сыпал идеями. «Реплик «я так думаю», «я один умный вещь скажу, только ты не обижайся» (...) не было в сценарии, это придумал Фрунзик» - писал Данелия. И еще писал, что самые обычные фразы, вроде «Вы почему кефир не кушаете? Не любите?» он превращал в шедевры: «Уверен, если бы это сказал другой актер, не Мкртчян, эта реплика вряд ли осталась бы в памяти, даже сразу после просмотра».

«АД ВЫДУМАЛИ, ЧТОБЫ ДЕРЖАТЬ ЛЮДЕЙ В СТРАХЕ»

Его личная жизнь сложилась трагически. В 1957 году он женился на молодой, красивой, талантливой актрисе Донаре Пилосян (она через десять лет сыграла жену его героя в «Кавказской пленнице»). Девушка была эмоциональной и импульсивной, поначалу это казалось невинными особенностями характера. Но со временем она начала закатывать мужу скандалы без повода, болезненно, маниакально ревновать его (по сути, это, видимо, был бред ревности).

Донара Пилосян и Фрунзик Мкртчян в комедии "Кавказская пленница"

Фото: кадр из фильма.

Кикабидзе вспоминал: «Во время съемок «Мимино» в Москве Фрунзика просто лихорадило от постоянных истерических звонков Донары. Она звонила ему в номер и дежурному по этажу, проверяя, где он, с кем, куда пошел». Через год после «Мимино» он отвез ее в Ленинград на консультацию к психиатрам, и те были единодушны в диагнозе: шизофрения. Самое страшное, что она передалась по наследству сыну Вазгену, в котором Мкртчян души не чаял.

В 1993 году он свозил его к французским врачам в Париж. Это была последняя надежда, и после консультации она рухнула: юноше ничем не смогли помочь. Через три недели после возвращения Мкртчян умер ( сын оставшиеся годы провел в психиатрической больнице и скончался в 31 год; а дочь уехала в Буэнос-Айрес и скончалась там в 39).

Но Фрунзе Мкртчян не боялся смерти. За два года до кончины он пережил клиническую смерть, и свои видения с тех пор не мог забыть. Выход души из тела, полет по тоннелю, сияние, благодать. «Самое яркое мое путешествие… Все другие путешествия ничто – они так прозаичны! (...) Это нечто необъяснимое, там царит такое спокойствие, такая легкость… Нет крови. Нет кожи, нет тела… Свет и счастье… Нет ада… Ложь… Выдумка… Все это выдумали, чтобы держать людей в страхе. У всех у нас билет в один поезд, только места разные. (...)

Когда меня вернули к жизни, я, не успев насладиться счастьем, еще не выйдя за порог, был возвращен обратно, совсем как советский турист, который попал за железный занавес… Но врачей поблагодарил. А посмотрев из окна и увидев мрачные, озабоченные лица митингующих, услышал, что турки снова угрожают, дороги закрыты… В Карабахе война… Хлеб – 250 драмов… Того нету, этого нету… И заплакал – пожалел, что вернулся… Беспросветные тоска и печаль охватили меня!.. Тот мир был прекрасен… Что же ты так несчастен, человек!»

«Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся». Фразы, которые Фрунзик Мкртчян придумал сам

Փոխարժեք