Экспресс Газета: «Режиссер Параджанов всю жизнь завидовал умным и талантливым»

Выдающийся основатель «Новой советской волны» и поэтического кинематографа режиссер Сергей Параджанов стал знаменит на весь мир после фильмов «Тени забытых предков» (1965) и «Цвет граната» (1968). Там переплелись поэзия, живопись и тонкая сюжетная линия. Но не менее интересны коллажи и рисунки Параджанова, на которых он изображал то, что со временем появлялось на экране. Особенно много их режиссер создавал в те годы, когда ему не давали снимать, пишет издание «Экспресс Газета».

- Как-то к нам в гости в Грузию приехал итальянский поэт, писатель и сценарист Тонино Гуэрра, - вспоминает племянник Параджанова Георгий, как и дядя, ставший кинорежиссером. - В подарок Гуэрра привез 15 рисунков гениального Феллини с автографами. Дядя дружил с директорами заводов, фабрик, магазинов - подпольными советскими миллионерами. И те, когда он им эти рисунки показал, стали уговаривать: «Продай их нам». Дядя моментально сориентировался и ответил: «Пожалуйста. 700 рублей - и рисунок ваш». Работы Феллини моментально раскупили. Деньги Сергей Иосифович сразу же отдал моей маме, то есть своей сестре, на хозяйство. А когда Тонино его спросил: «Где же рисунки? Почему они не висят на стенах?» - дядя ответил: «Я же их отдал на обрамление». И с улыбкой добавил: «Передай большое спасибо Феллини, а в следующий раз просто пустые листки привези с его подписью, штук 50, все остальное я сам нарисую».

Но Гуэрра привез дяде не рисунки, а потертую коробочку с часами. Так дядя ее тоже своим миллионерам загнал. Причем поначалу часы «от Феллини» они покупать не хотели, пожимали плечами и спрашивали: «Зачем нам это старье?» А дядя буквально на ходу придумал историю: «Да вы что! Это же часы Муссолини! Когда его вешали вверх ногами в гараже, они с него упали, и юный Феллини смог их забрать». За «раритет» тут же началась драка. В результате они ушли за десять тысяч целковых - столько в те годы стоила квартира. «А если они вдруг обнаружат, что это вранье?» - опасливо спрашивал я у дяди. «А ты попробуй докажи, что я сказал неправду!» - улыбался он.

Особое внимание к старым вещам Параджанов проявлял с детства. Его отец был антикваром, поэтому и сам режиссер блестяще разбирался в этом деле и часами пропадал на блошином рынке. Подготовку к новой картине режиссер начинал с того, что рисовал множество вариантов каждой сцены. А потом обклеивал эскизы тканью, кусочками картона, битым стеклом, ракушками, кружевами, бусинками, перьями, скорлупой.

Одна из работ, хранящихся в музее в Ереване

- Мною всю жизнь движет зависть. Я завидовал красивым - и стал обаятельным, я завидовал умным - и стал неожиданным, завидовал талантливым - и стал гениальным, - не уставал повторять Сергей Параджанов.

- Сейчас всех больше волнует, был ли мой дядя геем и за что его посадили, - вздыхает Георгий. -  В тюрьму он совершенно точно попал за инакомыслие и свою гениальность. Дядина ориентация стала лишь поводом, чтобы упечь его за решетку. Об этом и его близкая подруга Белла Ахмадулина говорила. Дядя никогда не афишировал, что принадлежит к сексуальным меньшинствам. Я много за ним наблюдал и понял, что это какая-то внутренняя болезнь. Он мучился от этого, презирал себя и меня заодно. «Я тебя ненавижу, ты стал тайным созерцателем моей жизни», - кричал он не раз. Но и женщины у него были. И сын Сурен от второй супруги Светланы остался. Дядя даже из бытовых сторон жизни пытался сделать кино или картину. Окружающая реальность становилась для него очередной сценкой с декорациями. Сегодня он мог в жену запустить кастрюлю с макаронами, а назавтра подарить ей кольцо с бриллиантами. А потом у дяди нашли рак легких, как и у его друга Андрея Тарковского. Дядю прооперировали в Москве, а когда он вернулся в Грузию, опять почувствовал себя плохо. И решил ехать в Армению. Тогда уже метастазы во все органы проникли. В последние дни я ухаживал за ним: мыл, кормил, возил по парку на каталке. Жена Света приезжала с Украины навестить дядю. Потом тогдашний президент Франции Франсуа Миттеран прислал за дядей самолет, чтобы увезти его лечиться. Но было поздно. В отличной клинике в Париже, где когда-то лежал Тарковский, ему только капельницу поставили и сразу же отправили восвояси. Никто не хотел, чтобы он у них умер. Хоронили мы его в костюме, который сам дядя заказывал у хорошего портного в подарок для Феллини, но так и не смог преподнести. Говорят, люди, которые на земле прошли через онкологию, сразу попадают в рай.